Много дней лета - Страница 20

— Да, я уже ознакомился с твоим телом не только визуально, но и физически. Ты, надеюсь, не забыла, что ночь я провел рядом с тобой, сжимая тебя в объятиях и ощущая каждый изгиб твоего, надо признать, прекрасного…

— Заткнись!

Если бы ее руки были свободны, Клара зажала бы уши, чтобы не слышать мерзкие, гнусные слова в свой адрес, которые произносил ненавистный плавно льющийся сладкий голос. А тут еще взгляд, ощупывающий ее фигуру и явно намеревающийся прочесть ее находящиеся в смятении мысли.

— Отпусти меня! И отвернись! Я же просила.

— Да, действительно, — невинным голосом согласился Леонардо. — Но ты же не сказала, когда мне можно посмотреть на тебя. Вот я и решил, что уже пора…

Синьор Висконти притянул Клару за руки к себе, и расстояние, разделявшее их, исчезло. Она протестующе застонала, когда ее упругие молочно-белые груди оказались прижатыми к нежному шелку рубашки, под которой мерно вздымалась его могучая грудь. Бесстыжие соски мгновенно стали твердыми. Такую незамедлительную реакцию он вполне мог принять за открытое приглашение к близости. Ноги как назло вдруг стали ватными. Еще немного, и Кларе придется искать опору у подобного скале мужского тела. И не успела бы он и пикнуть, как оказалась бы опять в постели…

— Не пора ли тебе одеться? — Чего-чего, а подобных слов девушка от мужчины с пылким взором не ожидала. — Клаудиа, наверное, накрыла стол и ожидает нас к завтраку, — продолжал он как ни в чем не бывало. — Впрочем, она легко объяснит причину нашего запоздания. Ведь я сказал ей, что ты моя возлюбленная.

Его голос звучал ровно и спокойно, в то время как Клара, растерявшись, задыхалась в нахлынувшей и поглотившей ее волне чувств и желаний. Она заставила себя успокоиться.

Наконец-то ее руки свободы! Леонардо отпустил ее, но вместо того чтобы отойти… О боже! Он взял белье, которое Клара успела достать из сумки. В одной руке он держал кружевные трусики, в другой — изящный бюстгальтер.

— Отдай! — Она протянула руку. От гнева и глубокого унижения на лице выступили красные пятна.

Ах, как она ненавидит этого подлого, низкого человека, постоянно унижающего ее и человеческое, и женское достоинство! Ей отчаянно хотелось раствориться в воздухе, провалиться сквозь землю, любым путем скрыть наготу от его настойчивых глаз. Сердце, бедное сердце! Казалось, оно вот-вот разорвется, не выдержав бешеного биения.

— Ну зачем ты опять разволновалась? Нервы необходимо беречь, — с очаровательнейшей улыбкой пропел Леонардо. Интимные предметы женского туалета по-прежнему находились в его руках. — Я помогу тебе одеться, и мы пойдем завтракать. Хорошо?

Хорошо?! Разве может быть хорошо, когда рядом находится безнравственный, порочный человек? И он собирается одевать ее? Еще чего не хватало!

Клара подошла к стулу, где лежала ее одежда. Без белья, в конце концов, можно и обойтись. Она надела брюки и рубашку, которые явно нуждались и в стирке, и в глажке. Дрожащими пальцами поспешно застегнула пуговицы и, откинув назад непослушные волосы — шпильки, к сожалению, потерялись, — с вызовом посмотрела на Висконти:

— Ну, убедился, что я прекрасно обхожусь без посторонней помощи?

Хозяин замка ничего не ответил, лишь склонив голову, изучал ее наряд. Затем бросил белье на стул и направился к девушке. Панически испугавшись, Клара попятилась, но, почувствовав спиной холодный мрамор, поняла, что бежать некуда. Могучая фигура угрожающе нависла над ней, сильные бедра прижали к стене, а руки коснулись ворота блузки.

— Оставь меня. — Пленница попыталась оттолкнуть Леонардо, но тщетно.

— Ты неправильно застегнула пуговицы. — Его теплые пальцы скользнули в вырез блузки. — Позволь, помогу тебе.

Руки, которые порой были грубыми и жесткими, как сталь, теперь терпеливо расстегивали крохотные пуговки. От его едва ощутимых прикосновений ее груди снова напряглись и остро обозначились затвердевшими сосками. Клара неумолимо погружалась в состояние, когда разум не владеет чувствами, не контролирует тело, когда плоть наполняется терпким медом и жаждет, жаждет…

— Ну вот, все в порядке.

Критическим взглядом он окинул свою работу и провел рукой по пуговицам с таким выражением лица, как будто, кроме того, хороши ли они застегнуты, его ничего не волновало.

А вот Клару даже очень волновало. Впервые она столкнулась с ситуацией, когда ее тело совершенно вышло из-под контроля. И виноваты его руки, пальцы, глаза, дыхание, близость, бедра, плотно прижимающиеся к ней. Еще немного и она совершит какую-нибудь глупость. Но, к счастью, Леонардо наконец отступил на шаг, взял ее за руку и объявил:

— А теперь поспешим к завтраку, пока ты не посвятила следующие полчаса своему лицу. — И он направился из ванной, увлекая девушку за собой.

Они двигались по тому же маршруту, что и вчера, но только в обратном направлении. Клара молча следовала за провожатым, поглощенная своими мыслями.

Она пыталась убедить себя, что мнение какого-то итальянца ей совершенно безразлично. Пусть он считает, что ей необходимо полчаса, чтобы подкраситься и наложить косметику. Она должна оставаться безразличной, убеждала себя девушка.

Но, похоже, самовнушение не принесло особых плодов, потому что Висконти снова уязвил ее самолюбие, когда вдруг спросил:

— Объясни, ты всегда отдаешь предпочтение серой, скучной одежде?

Клара сбросила его руку со своего локтя и ледяным голосом ответила:

— А кто виноват? Я выбрала вещи, удобные и практичные для путешествия. Я не намеревалась объезжать по немыслимой жаре половину Италии и задерживаться более чем на сутки. Я же не предвидела, что меня похитят и запрут в незнакомом месте. Естественно, я бы подготовилась соответствующим образом, знай, что меня ждет. И вообще, тебя не касается ни то, как я одета, ни то, как я выгляжу.